Брестская церковная уния

Дата и место
19 октября 1596, город Брест (ныне центр Брестской области, Беларусь).
Действующие лица
Папа римский Климент VIII (1536-1605; папа с 1592, из рода Альдобрандини, пышно отпраздновал 1600-й «юбилейный» год, благословил кофе, по его понтификата были сожжены Джордано Бруно); король Речи Посполитой Сигизмунд III (1566-1632; швед из династии Ваза, в 1592-1597 гг. формально король Швеции, впоследствии вел безуспешные войны за возвращение шведской короны, с 1587 король Речи Посполитой, выиграл войны с Московией в 1605-1618 гг., которые, несмотря на внешние успехи, фанатизм и непоследовательность политики короля подорвали могущество Речи Посполитой); одним из главных католических сторонников унии был пламенный полемист, иезуит Петр Жалоба (1536-1612; теолог, писатель, придворный проповедник короля Сигизмунда, выступал за усиление королевской власти и союз всех христиан Речи Посполитой).
Самые заметные представители Киевской митрополии, которые заключили унию: митрополит Михаил Рогоза (после 1540-1599, с 1589 митрополит, выступал за унию с умеренных позиций); Кирилл Терлецкий (? -1607; В 1575-1585 гг. Епископ турово-пинский, с 1586 епископ луцкий, один из главных инициаторов унии); Ипатий Потий (1541-1613; в 1593-1613 гг. Епископ Владимиро-берестейский, с 1599 униатский митрополит киевский, пылкий сторонник унии).
Против унии выступили: князь Василий-Константин Острожский; львовский епископ Гедеон Балабан (1530-1607; конфликтовал с местным братством, сначала сторонник, с 1895 противник унии); Кирилл Лукарис (1572-1638; грек, преподавал в Остроге, с 1602 до 1638 много раз был патриархом александрийским и константинопольским, убит по приказу султана Мурада IV); Никифор Кантакузин (1540-е – 1599; преподаватель Острожской академии, экзарх патриарха константинопольского Иеремии и патриарха александрийского Мелетия, активный политик и церковный деятель, противник унии, по сути председательствовал на Брестском православном соборе, обвиняемый великим коронным гетманом Я. Замойским в шпионаже в пользу Османской империи и подведении русинов возмущение появился в марте 1597 на сейм, где был осужден, однако умер в заключении около 1599, канонизирован Белорусской православной церковью).
Предпосылки события
Церковный раскол (схизма) 1054 никогда не прекращал беспокоить настоящих христиан с обеих сторон. Однако ни близость вероучения, ни общие политические интересы не смогли подтолкнуть Церкви Востока и Запада к реальному объединению. Ближе всего к этому католики и православные подошли 1439 на соборе во Флоренции, однако решение собора не было признано большинством православных Востока. Так же безуспешными были попытки локальных уний, в частности галицко-волынского князя Даниила с Римом 1253 Неудивительно, что в эпоху Контрреформации, усиления позиций католицизма и кризиса в украинском православии часть украинского духовенства задумалась о силе, которая бы смогла дисциплинировать пастырей и верующих (которые, особенно братства, активно вмешивались в церковные дела, опираясь на поддержку восточных патриархов, как было в случае Львовского братства в длительном конфликте с епископом Гедеон Балабан). Высший православный клир мечтал также о повышении статуса православия в Речи Посполитой, равные права с католическими священнослужителями и тому подобное. Парадокс Брестской унии заключался в том, что в начале объединительного процесса почти все выдающиеся украинские церковные и светские деятели (например, князь К. Острожский, который в письмах к П. Жалобы проявлял стремление к единению церквей) выступали за необходимость сочетания с Римом, и только потом позиция части резко изменилась.
1590 инициативная группа из 5 православных епископов начала тайные переговоры с королем Сигизмундом III, выразив желание присоединиться к католической церкви. 1595 епископы луцкий Кирилл Терлецкий и владимирский Ипатий Потий после издания королем универсала, в котором он сообщал о переходе православных епископов к унии, отправились в Рим, подав папе 33 статьи унии, скомпонованные на основании условий Флорентийской унии (признание православными католических догматов и власти папы при условии сохранения всех элементов православного культа, языка богослужения и даже непризнание григорианского календаря как слишком раздражающего для православных вопрос). 23 декабря 1595 в Риме папа подписал унию (в честь чего было выдано апостольскую конституцию Magnus Dominus и выбиты специальную медаль), однако торжественно провозгласить ее должны в следующем году на церковном соборе в русских землях.
Ход события
Уния была закреплена папской буллой от 7 и 23 февраля 1596 В том же году в Украине и Беларуси началась подготовка к церковному собору, обозначена неслыханным обострением полемики между сторонниками и врагами унии. В лагерь последних неожиданно перешел Гедеон Балабан, а главное – князь В. К. Острожский, оскорбленный самоуправством епископов, взялись за дело унии без его руководящей роли. Управляемый принципу «раз без нас, то такой унии нам не надо», Острожский под влиянием своих греческих советников Никифора Кантакузина и Кирилла Лукариса стал собирать противников унии, Потий и Терлецкий мобилизовали своих (Рогоза несмотря на статус митрополита слишком большой активности не обнаружил). Против унии выступила значительная часть низшего и среднего духовенства, раскол произошел и среди монахов всех главных монастырей, большинство мещанства и казаков также не поддержали унию. Наконец в атмосфере взаимных обвинений, шпиономании и драк 16 октября в Бресте начался долгожданный собор, который сразу принял форму двух соборов: формально легитимного в кафедральном соборе города (здесь присутствовала почти вся православная иерархия, кроме двух епископов, представители государственной власти, католические иерархи и др.) и «альтернативного» (в доме князя Острожского), где председательствовал пылкий враг унии Никифор, который обещал православным поддержку и благословение восточных патриархов, если они не пойдут на уступки врагу, и князь Острожский. 19 октября «униатский» собор окончательно принял решение об унии с Римом, получив анафему от своих православных коллег, подтвердили каноничность связи Киева с Константинополем. Обе стороны конфликта обратились к королю, однако Сигизмунд III безоговорочно стал на сторону унии, утвердив своим универсалом ее обязательность для всех православных подданных Речи Посполитой.
Последствия происшествия
Вместо братского единения двух ветвей христианства в ходе локальной унии Украина и Беларусь получили третью ветвь – униатскую (греко-католическую) церковь, а также колоссальное количество конфликтов, взаимных обид, имущественных и идейных споров, заостренных личных счетов и тому подобное. Православная церковь по сути объявлялась в Речи Посполитой вне закона, что способствовало ее сближению с еще одним влиятельным «пасынком» государства – казачеством, а также с ориентацией части духовенства на Московское государство. Греко-католики Не были уравнены в правах с католическими иерархами, и история этой церкви была полна противостояния как с православными, так и с польскими римо-католиками, в последнем случае речь шла о сохранении этнической, а впоследствии и национальной обособленности греко-католиков Украины и Беларуси (эту функцию греко-католическая церковь в Украине с успехом выполнила и выполняет до сих пор). Во времена Российской империи и СССР греко-католическая церковь с ее прочными связями с Ватиканом часто рассматривалась как враждебный «агент влияния» и подвергалась репрессиям, несколько раз «саморозпускалася», переходила на катакомбной существования.
Историческая память
Крайне обострены, порой полярные оценки, как и о любой спорный событие духовной жизни, вызвали огромное количество художественных, публицистических произведений о происшествии сразу после ее заключения (следует отметить полемическую литературу, которая дала такие образцы средневековой публицистики, как произведения П. Жалобы, М. Смотрицкого, Е. Вышинского, М. Броневского-Филалета и др.) и впоследствии (живопись Я. Матейко). В Украине память об унии кардинально разная у греко-католиков мероприятия и подавляющего большинства православных востока, несколько более взвешенной, но все же негативная оценка события чаще всего встречается в украинских учебниках по истории. Резким неприятием унии отличаются светские и духовные произведения выразителей так называемой концепции «Русского мира».

Посилання на основну публікацію